Нина МАЗУР / ДЫХАНИЕ  ТЕАТРА 

гости Европейской Театральной премии Казахстан, ФРГ, Китай

Уже второй раз вручение престижной Европейской Театральной Премии происходило в Петербурге.  В эти ноябрьские дни погода  северной столицы России была благосклонна к гостям и участникам международного театрального праздника, в  огромном количестве съехавшимся сюда. Синева неба окрасила воды Невы, каналы утратили величественную хмурость, сменив ее на торжественную приветливость, — казалось, сама природа стремится сделать ХVII Европейский театральный приз особенным. 

Событие происходило на сей раз в рамках 7-го Санкт-Петербургского международного культурного форума, а главным организатором и партнером стал Театр-фестиваль «Балтийский Дом». 

Как читатели, должно быть, уже знают из моих предыдущих статей, церемония  предполагает вручение двух престижных наград: собственно Европейской Театральной Премии и премии «Театральная реальность» (из названия этой последней на сей раз почему-то исчезло слово «новая», — возможно, количество подлинных театральных новаторов уменьшилось…) 

Высокую награду – Европейскую Театральную Премию — получил российский режиссер, художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин. Этим в очередной раз была признана значимость российского театрального искусства в масштабах европейского континента. 

Валерию Фокину принадлежит такое высказывание о профессии режиссера: «Эта профессия подобна алфавиту: чем свободнее вы ею пользуетесь, тем больше возможностей для самовыражения она вам дает».   В эти дни мы увидели две работы замечательного режиссера: «Швейк» и «Маскарад». 

Спектакль «Швейк. Возвращение» поставлен по мотивам романа Я.Гашека « Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны». Пьесу по этому роману написала современный драматург Татьяна Рахманова.  Зачем через сто лет возвращаться к образу смешного маленького человека, пытающегося выжить в великой войне? Валерий Фокин так отвечает на этот вопрос: «Просто ставить традиционного Швейка, по-моему, скучно. Мне было важно, чтобы главный герой мог снимать маску дурашливого шута  и в какие-то моменты обнажаться, обнаруживать себя серьезного и все понимающего. Чтобы он был как бы провокатором, человеком, пришедшим через сто лет и увидевшим, что в плане абсурда, ужаса войны в мире мало что поменялось. Швейк сегодня для меня интересен не комедийной частью. Это трагическое произведение».  

У Фокина получился масштабный, грандиозный в постановочном отношении, гротескный и жестокий спектакль. Он создал на сцене Мариинки мир войны, где Швейк и его «товарищи по несчастью» пытаются выжить, но где выжить никому не дано. Оторванные конечности, раздробленные тела…  Мертвые  солдаты, несущие свои окровавленные  части тела,… куда, на суд Божий? Или на человеческий?.. И снова цинично ухмыльнется главный врач (Игорь Волков), отправляя на смерть  новых призывников («приду на дискотеку весь в медалях», — уже не по Гашеку мечтает один из них), и спустится сверху, с небес своей вечности, в инвалидной коляске, убитый и неубиваемый Швейк (Степан Балакшин), словно вопрошая вместе с Окуджавой: «Для чего мы пишем кровью на песке?…» 

 

 

Маскарад

«Маскарад. Воспоминания будущего» — амбициозный проект Валерия Фокина, цель которого – возродить легендарную постановку Александринского театра «Маскарад» 1917 года. Всеволод Мейерхольд показал свою премьеру в дни февральской революции, и это был самый дорогой ( и последний) спектакль Дирекции императорских театров. А в художественном отношении – самый совершенный. Спектакль не сходил со сцены вплоть до начала Великой Отечественной войны. Считалось, что от попадания бомбы декорации сгорели, но на самом деле это был просто повод снять с репертуара мейерхольдовский шедевр. Все попытки восстановить спектакль после реабилитации Мейерхольда в 60-тые годы оказались безуспешными, — «ключ» к замыслу был утерян. 

Валерий Фокин максимально использовал сохранившуюся постановочную партитуру  «Маскарада» 2017 года, дав новую жизнь бутафории и коллекции костюмов, созданных по эскизам А.Головина (а их, эскизов, было четыре тысячи). Но спектакль не стал реконструкцией былого шедевра. Использовав современные художественные и технологические приемы, Фокин создал собственное авторское высказывание, взгляд на лермонтовскую драму из дня сегодняшнего. 

        «Спектакль должен быть максимально достоверным — по свету, по декорациям, по звуку. Как будто мы погрузились в тот театр. Впечатление странное и неожиданное: сегодня так не играют, так не ставят, и так не говорят. А была школа совершенно фантастического звучания, другой постановки голоса. По-другому мизансценировали. Такой культуры теперь нет. И не так просто было ее сегодня воспроизвести. Перед нами стояла задача найти золотую середину, тот стиль, ритм стиха, музыкальности», — говорит Фокин.  

И вот оживают за музейным стеклом маски…. Арбенин (Петр Семак) и Нина (Елена Вожакина) обречены на непонимание. Браслет – знак судьбы, и какая разница, что произошло в действительности…  Ревность выстраивает свои причудливые воздушные замки (материал годится любой), превращает светский бал в оргию и ведет героев к трагической развязке. И вот уже Арбенин заговорил  языком «новой драмы», — скороговоркой, косноязычно, сумбурно рассказывает он, как убил жену  (сегодняшний ревнивец — сегодняшнюю жену): душил, потом ударил ножом… Диалог культур? Что ж, возможно… 

Похороны Нины в спектакле 1917 года воспринимались современниками как прощание с уходящей в прошлое эпохой… 

Говорят, творения больших художников создает через них само Время… 

 

Премию «Театральная реальность» получили шесть номинантов: Сиди Ларби Шеркауи (Бельгия), Циркус Циркор (Швеция), Жюльен Госселин (Франция), Ян Клята (Польша), Мило Рау (Швейцария) и Тьяго Родригес (Португалия). 

       Сиди Ларби Шеркауи, сын эмигранта из Марокко и фламандки, начал заниматься танцем в 16 лет, окончил в Брюсселе школу современного танца, основанную Анной Терезой де Кеерсмакер, затем был танцовщиком и балетмейстером в компании Алана Плателя, а в 2010 году основал собственную балетную труппу «Eastman”. 

Сегодня это известный хореограф, сочетающий современный танец с аутентичными плясками разных народов. Его спектакль «Пазл», показанный в Петербурге, пластически трактует мысль о превращении множества в единство. Шеркауи интересует сама возможность (или невозможность) собирания гармоничного целого из разрозненных частей. Так возникают и распадаются «пазлы» эмоциональные, интеллектуальные, сексуальные, музыкальные… Танцоры в черном под прихотливые несни Востока (композиция Жана-Клода Аквавивы, Казунари Абэ и Ольги Войцеховской) то строят, то разрушают некие архитектурные сооружения…  Звучит корсиканский вокальный секстет «Филетта», поражает воображение виртуозная игра японского флейтиста Казунари Абэ, мощно и бархатисто переливается голос ливанской певицы Фадии Томб Эль – Хаджи. «Как прекрасен этот мир», — возникает мысль. И тут же исчезает, — столь трагично и бессмысленно складывается на наших глазах пазл Истории… 

«Циркус Циркор» («Цирк с сердцем») – название цирковой компании, которую создала шведка Тильде Бьофорс. В 1993 году Тильде, закончив школу, программа которой объединяла науки и искусство, уехала из Стокгольма в Париж, чтобы работать в жанре «пекинская опера» в Театре дю Солей. В Париже она увлеклась современным цирком и с группой единомышленников создала в Швеции в 1995 году компанию «Циркус Циркор». Эта организация работает по двум направлениям: искусство и образование.  Представление «Границы», специально подготовленное для показа в Петербурге,  исполняют пять акробатов. Они пытаются объединиться,  преодолевая препятствия воображаемых ( или реальных?) границ. «Цирк с сердцем» представляет зрителям  художественное  осмысление жизни Евросоюза средствами современного цирка. 

Жюльен Госселин, к сожалению, не показал свои спектакли в Петербурге, и сам не приехал. Ограничимся справкой для сведения читателей.  Жюльен закончил Высшую школу драматического искусства в Лилле и в 2009 году вместе с шестью актерами своего курса основал компанию, название которой составлено из начальных букв фразы « Если бы ты могла дотронуться до моего сердца». С тех пор он  как режиссер с успехом поставил ряд спектаклей по произведениям таких авторов, как Мишель Уэльбек, Дон Делилло, Роберто Боланьо, Фаусто Паравидино, Ханья Иллинг. Его интересует современное общество и его проблемы. Госселин представляет  режиссерский театр молодого поколения.  

Ян Клята – польский режиссер и драматург, чье имя является одним из самых громких в современном польском театре. Нарушитель всяческих табу, в особенности национальных, он говорит: «Художнику нужна пища и противник». По словам Кляты, он воюет «с людьми, которые ходят в  театр , чтобы отдохнуть и развлечься перед ужином». Он не намерен плыть по течению и не хочет никому нравиться. Кляту занимает общественно-политическая ситуация, он безжалостно исследует польские национальные мифы и неоднозначные исторические события. 

Клята закончил режиссерский факультет Высшей театральной школы в Кракове, под руководством Кристиана Люпы (начинал в Варшаве, но там обучение  его не устроило). Интерес к театру возник у Яна в детстве; его мать руководила детским любительским театром, и он выступал там с семи лет. Первую пьесу юный Ян написал в 12 лет, и ее фрагмент вошел в школьные учебники.   

Путь молодого режиссера был тернист; после шести лет безработицы он дебютировал в 2003 году мрачным и полным иронии «Ревизором», перенеся действие гоголевской пьесы во времена социалистической Польши. С тех пор Клята не раз обращался к классике, используя ее как повод для современного высказывания, — «Гамлета» под названием «Г» он поставил на Гданьской судоверфи, а место действия «Короля Лира» перенес в Ватикан. 

В Петербурге Клята показал спектакль «Враг народа» в постановке Краковского Национального Старого театра. Пьеса Генрика Ибсена, написанная в 1882 году, дала возможность режиссеру исследовать консерватизм как систему взглядов. Ключевым моментом спектакля стала речь доктора Штокмана (Юлиуш Хшонстовский), обращенная к залу, — монолог-импровизация, провоцирующая зал обсуждать проблемы, актуальные сегодня в польском (и не только) обществе. Тут и загрязнение воздуха, и беженцы, и кризис… И сам честный доктор Штокман – идеалист, большой ребенок, не лишенный к тому же признаков нарциссизма. 

Художественное оформление спектакля  (Юстина Лаговска) и хореография (Мачко Прусак) впечатляют;  текст Ибсена, естественно, подвергся ревизии, соответствующей задачам Кляты.     

      « Я всегда любил делать то, что кажется невозможным. Театр должен рождаться из страсти, из душевного жара. В комнатной температуре ничего не получится», — утверждает Ян Клята.  

       Мило Рау в Петербург не приехал, ему запрещен въезд в Россию. Соответственно, и его спектакль показан не был. Швейцарский режиссер и драматург, он родился в 1977 году в Берне, закончил Сорбонну, изучал германистику и социологию.  С 2002 года он создал более 50 пьес, фильмов, книг и спектаклей, особенно популярных в немецкоязычных странах. 

В Москве, в Центре Сахарова, Рау поставил трехдневный спектакль «Московские процессы», в котором участвовала российская оппозиция. Фирменный «почерк» Рау – взять политически скандальный процесс в какой-либо стране и воспроизвести его на сцене. Например, «Последние дни семьи Чаушеску» — реконструкция суда над румынским лидером, или «Ненавижу радио» — о геноциде в Уганде и роли радио в нем. Рау часто обвиняют в радикализме, а в последнее время – еще и в неонацизме. Это связано с его спектаклем «Объяснение Брейвика», где речь идет об убийце  77 человек, норвежце Андерсе Брейвике, придерживавшемся праворадикальных взглядов и осужденном в 2009 году на 20 лет. В Норвегии все его выступления признаны экстремистскими и запрещены к обнародованию, но Мило Рау придерживается иной точки зрения. 

Как режиссер, Рау работал на известных европейских сценах: в Дрездене, Берлине, Цюрихе.  Ныне он руководит Национальным театром в Генте (Бельгия).
 

        Тьяго Родригес  родился в Рио-де Жанейро, Бразилия, в 1980 году. Поступил в Высшую театральную школу Лиссабона и бросил ее в возрасте 21 года, начав работать в качестве актера с бельгийской труппой. Тьяго не считает обязательным для актера иметь законченное профессиональное образование. «Театр – территория свободы», — считает он. Как режиссер, Родригес дает своим актерам свободу самовыражения. «Режиссер не должен быть рупором власти», — утверждает Тьяго.  Сегодня Родригес – художественный руководитель Национального драматического театра Королевы Марии II в Лиссабоне. 

Он пишет и ставит собственные пьесы, а также адаптации классических пьес, свободно преломляя их под призмой своего видения. «Многие мои артисты тяготеют к классике», — так объясняет Тьяго необходимость обращения к мировой драматургии. Будучи апологетом коллективного творчества, он привлекает актеров к совместной работе над спектаклем. Труппа этого театра невелика: всего 11 человек, но приглашаются и актеры со стороны. 

В Петербурге Родригес показал несколько своих работ.   Одна из них, «Наизусть», как рассказывает в процессе спектакля сам режиссер, навеяна воспоминаниями о его слепнущей бабушке, которая попросила внука заучить с нею книгу наизусть, чтобы она могла «читать» ее в своей памяти, когда полностью ослепнет. В спектакле десять случайно отобранных людей, сидя на стульях, расположенных на сцене полукругом, заучивают сонет Шекспира, а режиссер дирижирует процессом, попутно рассказывая различные истории и формируя неожиданные связи.  Постепенно утверждается мысль, что выученное слово уже нельзя извлечь из памяти, оно бессмертно.  

Спектакль «Дыхание»  —  концептуальное действо, взгляд на театр изнутри, со стороны, невидимой зрителю. Родригес написал пьесу о суфлере своего театра, — Кристине Видал, проработавшей на своем посту 40 лет,  — и вывел ее на сцену в роли самой себя. Где заканчивается биография и начинается вымысел, — понять невозможно. Да и надо ли? Создатели спектакля такой задачи перед собой определенно не ставили. Настроение, атмосфера…  

Возможно ли услышать, как дышит театр? 

И определить по дыханию его состояние? 

Давайте попробуем… 

You may also like...

Թողնել պատասխան

Ձեր էլ-փոստի հասցեն չի հրապարակվելու։