В КЛЕТКЕ
У великой поэтессы Леси Украинки есть замечательные строки: «Не співець, у кого думка не літає вільно в світі, а заплуталась навіки в золотії тонкі сіті». А если речь не о золотых сетях, а об обыкновенной клетке?
Некий Хозяин посадил людей-птиц в клетку. Как они ведут себя в неволе? Таким вопросом задался Александр Костинский, автор пьесы «Диалоги в клетке», поставленной Игорем Шубом в киевской Театральной Лаборатории.
Спектакль, полный прозрачных аллюзий, рисует нехитрую ситуацию: в клетку, где уже давно существует птица Вертуха (ее выразительно играет Марина Локтионова), неведомый Хозяин подсаживает самца Альберто Горделивого (в ярком исполнении Евгения Локтионова). Именно так называет себя «романтический герой», знакомясь с Вертухой. Та же в первую очередь видит в нем столь необходимого самца. Приходится ей делиться с ним едой и мириться с его разглагольствованиями об «идеалах свободы» и о необходимости голодовки как формы протеста. Для реалистичной Вертухи новый жилец – «трепло», но других вариантов нет.
Однако, мировоззрение Альберто резко меняется, когда Хозяин набрасывает тряпку на клетку. Оказывается, что главное – это научиться дышать в темноте. Приходиться забыть об идеалах, воспользоваться темнотой для занятий сексом и попросить у хозяина прощения, — глядишь, смилуется и снимет тряпку с клетки.
И вот снова свет. Альберто больше не говорит о голодовке, он с аппетитом ест, находит «шарм в этом аскетизме», радуется возможности бегать по клетке и утверждает, что «свобода относительна».Теперь он уже Альберто Гибкий. Правда, еду даром не выдают, ее надо заработать. Вертуха вяжет, а он танцует и пробует качаться на качелях. Какая радость, — это так похоже на полет! Полет в замкнутом пространстве…
Достигнутую «гармонию» нарушает появление третьего «узника». Это неразлучный со своей скрипкой старый Додик-музыкант, которого талантливо играет Игорь Шуб. Мудрый и добрый Додик старается не мешать паре, но в глазах Альберто эти качества — явная слабость. Он начинает самоутверждаться за счет старика, бьет и унижает его. Да к тому же выясняется, что, в отличие от молодых «сокамерников», Додик родился в клетке, как и поколения его предков. Чем не повод считать его «низшей расой»?
А тут Хозяин забыл закрыть клетку. Казалось бы, вот шанс обрести долгожданную свободу! Но психология молодых обитателей клетки уже иная: «Честный труд – наш путь на свободу». Лучше оставаться здесь. Тем более, что неизвестно, — вдруг там сетка? А старого Додика надо удержать от побега силой, — ишь, чего захотел…
Вот появится у молодой пары потомство, — глядишь, Хозяин раздобрится и выпустит детей на свободу…
Но потомство затворников в любом случае нежизнеспособно. Их жалкое существование продлится, и новые несбыточные надежды не смогут его скрасить. А старый Додик-музыкант все же улетит, пока дверь не захлопнулась, — даже если это просто ловушка. Терять ему нечего. Все лучше, чем неволя.
