«Возвращаюсь, забудьте!»

Свое «Целлофановое счастье» привезли в Николаев черниговские актеры

В рамках VII театрального фестиваля международного Черноморского клуба «Homo Ludens» закрывал экспериментальную сцену Черниговский областной академический украинский музыкально-драматический театр имени Т.Г. Шевченко с моноспектаклем «Целлофановое счастье».
В классическом театре существуют три вида моноспектакля: монодрама, концертная композиция и инсценировка пьесы. И каждый из них диктует актеру и зрителю свои условия создания и восприятия. Трудно сказать, к чему склонилась все-таки чаша весов, когда принимал решение режиссер-постановщик заслуженный артист Украины Андрей Бакиров, взяв в разработку пьесу Карине Ходикян. Очевидно, что в чистом виде этот моноспектакль отнести к чему-либо довольно затруднительно, скорее это смесь монодрамы и инсценировки. Однако ни первое, ни второе не отразилось ярко на перспективе роли. Возможно, виной тому «необкатанность» спектакля, его молодость, если только можно так сказать, — ведь премьера постановки состоялась 12 апреля этого года. А с афиш на зрителя пытливо смотрит оправдательная подпись «експериментальний простір»…
Как вы верно заметили, афиша на украинском языке. И, собственно, это логично — театр-то украинский! Но вот спектакль шел на русском языке, и лишь вступление главная и единственная героиня (поскольку моноспектакль — это спектакль с участием одного актера), над образом которой работала Оксана Гребенюк, сделала на государственном языке. Такое «двуязычие» зрителя не смутило. К сожалению, сегодня повсеместно можно наблюдать не столько двуязычие, сколько так называемый суржик (неграмотная смесь двух языков), однако актрису понимали на обоих языках. Как, впрочем, и театры белорусские, которые тоже привезли на фестиваль свои постановки. Причем, на родном для них языке.
Но вернемся к покинутой теме… Итак, перед нами лишь черные кулисы малой сцены русского драматического театра, и застланный белой тканью пол и скамья. Остается лишь догадываться, что бы это могло быть. А затем размашистым, стремительным шагом мимо зрителей проносится актриса, буквально впорхнув на подмостки. И начинает свой рассказ. Это именно рассказ, эдакое пояснение к тому, что сейчас будет происходить. Согласно сюжету, зрителю видна передняя часть купе, так сказать, вагон в разрезе. Кулисы становятся перроном. А зрители попутчиками.
Как нередко случается в поездах, со случайным попутчиком делятся абсолютно всем, что наболело, накипело в душе. Так случилось и с Анной, которая огромным количеством чемоданов и своим поведением буквально вытесняет из купе молодого человека, и остается наедине с женщиной. Этой женщиной и становятся зрители. Но тут появляются и шероховатости. Так легко впорхнувшая на сцену, актриса пытается задействовать, занять собой все пространство. Собой и…чемоданами, в которых кроются ее весьма символичные вещи, посредством которых она передает всю свою судьбу в руки случайного слушателя. Но вместо этого получаются метания, не имеющие никакой смысловой нагрузки, хаотичные передвижения всех чемоданов. И что самое недопустимое — абсолютное нарушение пространства: неоднократно героиня обегает свою полку в купе так, будто это лавочка во дворе, не ограниченная привычными перегородками поездов. А рассматривая старый семейный альбом, она садится предельно близко к первому ряду, но при этом указывает на фотографии, которые зритель не может видеть, исходя из ее расположения. То есть, либо не был продуман момент со вполне реальными фотографиями, либо мизансцена нуждается в доработке, и актрисе стоило бы оставаться на середине сцены. Была и другая возможность, которую постановщик проигнорировал. Проектор на заднике, работавший в течение всего спектакля, передавал виды, проносящиеся за окном поезда, и даже передавал некоторые эмоции. Собственно, так же можно было поступить и с фотокарточками. Но…
Что касается музыкального оформления Анатолия Дубровина, то подобрано оно было довольно грамотно, но не стало полноценным действующим лицом постановки, не хватало ему и микширования (постепенного уменьшения звука). И в те моменты, когда поезд преодолевал тоннель (что отражалось на проекторе и в музыкальном сопровождении), актриса замолкала, как это сделал бы и любой путешественник, поскольку ничего не слышно. Но эта тишина не являлась осмысленной паузой. Здесь мог помочь и свет, а вернее легкое затемнение. Раз уж в попутчиках зрители, то почему бы им не ощутить в полной мере все прелести тоннелей?…
Словом, эта постановка нуждается в долгой жизни. А вернее сказать, во времени для доработок…

Ангелина Крихели,
специально для
http://rest-info.com/

СВЕТЛАНА БАРАШЕВА: «КОГДА Я ДУМАЮ О СВОЕМ ПРИЗВАНИИ, Я НЕ БОЮСЬ ЖИЗНИ»

– Вы не хотите попробовать свои силы в режиссуре?
– Я пробовала себя в роли режиссера и даже возила свою постановку на фестиваль «Театр. Уз». Было приятно, что мою работу отметили дипломом.
– А что это была за постановка?
– Это был моноспектакль, пьеса армянского драматурга Карине Ходикян «Возвращаюсь, забудьте!». В ней рассказывается о том, как война калечит судьбы людей. Героиня этого спектакля – молодая девушка-армянка. Начинается война, ее возлюбленный отправляется в Карабах и погибает. Рушатся ее мечты о счастливом будущем с любимым. Девушка эмигрирует из Армении в Италию, но, несмотря на все трудности, выпавшие на ее долю, она возвращается назад, на родину.
Смысл этой пьесы в том, что человек должен быть верен родине. Как говорится, где родился, там и пригодился. Эта тема также актуальна и в наше время, ведь сейчас очень много людей покидают свои родные места в поисках лучшей жизни. Знаете, когда я только прочла эту пьесу, то сразу поняла, что смогу донести со сцены до зрителя ее смысл. Ведь и я когда-то уезжала из Самарканда в поисках лучшей доли. Но нас с мужем хватило лишь на два с половиной года. Мы вернулись назад, и я совсем об этом не сожалею.
Конечно, есть у меня еще мечта поставить очередной моноспектакль о человеке, который прошел свой жизненный путь и к концу вдруг понял, что двигался не в том направлении. Но это пока в планах: много материала надо прочесть, прочувствовать, чтобы взяться за дело.
– Моноспектакль – это театр одного актера. Не сложно играть все роли самой?
– Очень сложно. Остаешься один на один со зрителем. Тут важно передать все эмоции, чувства, чтобы зритель понял всю глубину души героини.