Нина МАЗУР / БЫТЬ?

      «Быть»…  Название 24-го Международного фестиваля монодамы, который состоялся в городе Битола (Северная Македония) в мае этого года, может на первый взгляд показаться претенциозным. Однако после просмотра и осмысления фестивальной программы отсылка к гамлетовскому монологу обнаруживает иное, не шекспировское содержание. Здесь нет размышления над экзистенциальным выбоом; жестокие решения принимают другие, а человек решает для себя: «быть – вопреки»… Отстаивание права на простое человеческое счастье, — да, собственно, на саму жизнь, — и явилось тем глубинным течением, которое вело фестивальный корабль все эти дни.

Итальянец Сальваторе Арена (театр Мана Чума, Калабрия), получивший награду в номинации «Лучший актер фестиваля», уже при первом появлении на сцене словно отсылает нас к временам итальянского неореализма; его манера игры родом оттуда. Кому нужен «маленький человек»? «Маленькое зернышко песка» — именно так называется спектакль), 18-летний Джузеппе Гулотта попадает в равнодушные жернова коррумпированной системы. Откуда ждать спасения? Цинично осужденный за убийство, которое совершили другие, Джузеппе решает «быть». Через 36 лет ада он добьется пересмотра дела и реабилитации. Но кто вернет человеку потерянную жизнь?…

Куда нас ведут, есть ли спасение? Этот вопрос отчаянно выкрикивают молодые герои еще двух спектаклей: македонского и эстонского. Географическая отдаленность не отменяет общности проблем. В поисках ответа театры обращаются к прошлому: спектакль Битолского Народного театра (Северная Македония) «Когда цветут тыквы» — к эпохе распада Югославии, а «Беглец» театра Р.А.А.А.М. из Эстонии – к более далеким временам крепостного права. 

Герой македонского спектакля — молодой боксер, не предполагавший, что спорт, которому он фанатично предан (о спорт, ты – мир!), в реальности не убережет от необходимости убивать. Кристиан Танчевски, с предельной самоотдачей существующий на сцене, показывает, как война настигает его героя и делает его убийцей поневоле. Мир не таков, каким кажется. Боксерские груши, свисающие над сценой, на самом деле – мешки с камнями, и нож вспарывает их один за другим… Мирная жизнь, родительский дом, любовь, вера в себя, надежда на будущее, —  все рассыпается, превращается в беспорядочную груду камней… Только ли Балканы рушатся?  Развалины множатся…

Что делать крестьянскому парню, в порыве праведного гнева убившему ненавистного помещика? Конечно, бежать. Да вот бежать некуда… Эстонский актер Кристо Вийдинг  (автор пьесы Иан Каплински, режиссер Мадис Калмет) выразительно показывает, как беглец снова и снова переходит от надежды к отчаянию. Где место загнанному зверю? – В лесу, конечно. Там свобода, там не действуют людские законы. Но в том-то и дело, что беглец – не зверь, а человек.  И он не может смириться с тем, что ему отказывают в праве на человеческое достоинство. «Я не хотел его убивать»,- повторяет Беглец, запертый преследователями в сарае. «Или хотел?» Вновь и вновь проживая цепь событий, приведших его в безвыходную ситуацию, Беглец все же находит выход из несвободы в свободу, — выход в смерть. Он поджигает сарай. Живым его не возьмут…

Тема тотальной несвободы обретает особое звучание в авторском спектакле «Сундук» Ментора Зимберай из Косово.  Молодой человек покинул родительский дом в поисках работы, стал нелегалом, попал в тюрьму, и после многих лет вернулся домой, но уже не застал никого в живых. Он открывает старый сундук, как ящик Пандоры, — там хранятся воспоминания, которые лучше не трогать. Вынимая из сундука предметы, дорогие сердцу, герой спектакля обращается к тем, кого уже нет, раскрывая перед нами обстоятельства их преждевременной смерти. И на наших глазах актер меняется, превращаясь из реального персонажа в трагического клоуна. Это не человек в клоунской маске, это клоун – марионетка. У него нет собственной воли, им управляют. Теперь открытый сундук – как отверстый зев гроба. Туда опускается маленькая кукла, точная копия клоуна-марионетки, —  и много таких кукол может поместиться в сундуке… Для скольких предназначена его зияющая пустота? На что опереться человеку? И в надвигающейся тьме начинает звучать женский голос, поющий песню без слов… Мелодия Балкан, голос родины, единственный и вечный…

Существует ли он, зов родины, или это выдумка романтиков? Может, свобода и счастье где-то там, вдали от нее? Об этом – спектакль «Торонто Экспресс» македонского актера Александра Микича (Национальный театр, Скопье) в постановке Иордана Симонова, по тексту Зорана Спасова. В руках у зрителей — программки, на которых написано «Сертификат на эмиграцию». С изрядной долей юмора (не без горькой иронии) рассказывает немолодой актер о приключениях (злоключениях?) македонского эмигранта и его семьи, переехавших в Канаду. Повествует от первого лица, в форме, близкой к «stand up». Зритель смеется, безусловно верит актеру и получает ответ, идентичный чеканной формулировке Еврипида: «Не дай Бог искать нам хлеба в пустыне чужого неба». 

О тщетных поисках чуда и человеческой наивности повествует вместе с Дарио Фо в спектакле «Мистерия Буфф» Дражен Шивак (Загреб, Хорватия, постановка Ли Делонга). Средневековый странствующий актер, в прошлом крестьянин, надеявшийся на справедливость и обманутый в своих ожиданиях, делится со зрителем причудливыми перипетиями своей судьбы. Актер мастерски переходит от комической интонации к трагической. Что ж, прав был Пушкин: «Нет правды на земле, но нет ее и выше»… 

Вглядываться в прошлое, чтобы осмыслить настоящее… Автор текста и режиссер из Сербии Желько Хубач так говорит о героине спектакля «Чучук Стана — сербка и гречанка» (Национальный театр «Зоран Радмилович»): «Она не только сербская героиня времен восстания против турок, но и женщина, которая своими поступками, не имеющими равных в сербской истории, явилась фактически первой сербской феминисткой». А актриса Наташа Петрович, воплотившая в спектакле образ Станы, добавляет:  Я счастлива, что имею привилегию играть монодраму о женщине — героине, родом из моего края». Казалось бы, простыми средствами, реалистично, без сценических метафор, существует актриса на сцене. Ее Стана пришла к могилам дорогих людей, храбрых мужчин-воинов. Покосившиеся кресты, спокойная и сильная женщина в черном… И грозовое высокое небо за ее спиной… Воины покоятся в горах, над ними – высота небес, под ними — глубина горных пропастей. А рядом с ними – эта женщина, воплощенная память… 

К памяти о прошлом обращается и спектакль из Израиля «Моя мать была секретаршей Менгеле» (Камерный театр, Тель–Авив). Текст написал Якоб Бучан. — это его мать на самом деле была секретарем у фашистского врача-садиста Менгеле.  В тексте пьесы речь не о сыне, а о дочери, — возможно, автору так было проще дистанцироваться от событий. Режиссер Хана Вазана-Гринвальд и актриса Хадар Галрон исследуют боль второй генерации выживших после холокоста. 45-летняя героиня осознает, что, в сущности, не жила; травмированная психика создала в душе Тами некую черную дыру, в которой исчезает любая попытка стать счастливой. Невидимые раны не заживают, и забывать о прошлом недопустимо, — взывают к нам создатели спектакля. Прошлое имеет свойство повторяться…

Награду за лучшую режиссуру получил спектакль, исполненный женщиной и срежиссированный мужчиной. Собственно, жаль, что на фестивале не предусматривалась награда за творческий тандем. Ибо «Кровавая свадьба» по Ф. Г.  Лорке (Театр Абрего, Испания) однозначно заслужил бы ее. Режиссер Пати Доменек и актриса Мария Видал создали зрелище очень театральное, многозначное, ярко национальное и одновременно не нуждающееся в переводе. Мать, Невеста, Луна, — трагические образы метафоричной поэзии Лорки подвластны маленькой хрупкой женщине с нежным именем Мария. Образный строй спектакля режиссерски четко выстроен, оставаясь одновременно логичным и непредсказуемым, объяснимым и загадочным. Пение, фламенко, современный танец, видео, слово, — образуют гармонию, призванную прикоснуться к главным тайнам бытия: Любви и Смерти.

Гран При фестиваля получил спектакль «Кто я?» (Центр монодрамы, Улан-Батор, Монголия), исполненный молодой актрисой Янджиндулам Рагкасурен (автор и режиссер Б. Батделгер). Самоидентификация женщины и осознание ею своей значимости – в семье, в обществе, в мире… Проблема, очевидно не потерявшая актуальности. Красавица-монголка отыгрывает мельчайшие оттенки чувств своей героини. Вот она в старинном одеянии мечется в условном шатре, как в клетке, — диковинная птица, созданная для свободы…  Вот она в современной одежде баюкает дитя, — а клетка все та же…   Но, быть может, семья и рамки, налагаемые ею, — и не клетка вовсе, а долг, данный женщине природой, и освященный любовью? И свобода – не вне, а внутри нас?

Вопросы, вопросы… 

Фестиваль утверждает: надо искать ответы, бороться, противостоять и созидать.

 «БЫТЬ».